Над Люблино 16 июня 1904 года около 5 часов дня пронёсся страшный по своим последствиям ураган с грозой, затронувший эту местность гораздо серьёзнее, чем соседние Кузьминки. У станции в Новом посёлке оказались полуразрушенными многие жилые постройки; разрушено 7 дач, повреждено 8, уничтожен театр, сосновая роща более чем наполовину была вырвана с корнями, а всего уничтожено около 70 десятин леса. Разрушения парка оказались настолько огромными, что московские газеты пустили утку: якобы только за упавшие деревья владельцу имения предложили сто тысяч рублей. С господского дома ураганным ветром сорвало крышу; в окнах градом были побиты стекла, от чего пострадали обстановка и мебель. Серьёзный ущерб был нанесён оранжерее и другим зданиям. Многие люди получили увечья. Тех, кого застиг ураганный ветер, поднимало вверх, а затем ударяло о землю. От урагана сильно пострадала статуя Аполлона, венчавшая купол господского дома. Поэтому Н.К. Голофтеев впоследствии заказал в Гамбурге для своей усадьбы новую скульптуру, уже женскую. Это была копия с одного из экспонатов Дрезденского музея – так называемая “Геркуланянка”, в свою очередь являющаяся римской копией I в. д.н.э. с греческого оригинала круга Праксителя (IV в. д.н.э.). Знаменательно, что заменившую Аполлона античную “Геркуланянку” стали воспринимать как “святую Анну”, не осознавая, что статуя святого или святой противоречит православным канонам, античным мотивам здания, да и вообще является нонсенсом в светском сооружении.
Случилось так, что как раз в это время проезжал по железной дороге на свою дачу в Бутово московский купец Николай Александрович Варенцов, ставший очевидцем причиненных ураганом разрушений. Он оставил свои воспоминания от этого происшествия но, записывая свои воспоминания в 1930 годах, мемуарист и на своей собственной судьбе вполне мог убедиться в справедливости тревожных предчувствий москвичей, увидевших в этой страшной буре 1904 года грозное предзнаменование грядущих бедствий России. Приведем данный отрывок из воспоминаний полностью:
“К довершению к плохому настроению московского общества от получаемых скверных известий о войне, разразился необычайной силы ужасный ураган над Москвой и Московской губернией.
Я теперь не помню, в каком месяце он произошел, либо в июне, либо в июле, приблизительно в 4 часа с минутами дня, когда я обыкновенно приезжал к поезду, чтобы ехать в имение; когда я выехал на площадь перед Курским вокзалом, то заметил надвигающуюся страшную черную густую тучу, каких мне раньше и после не приходилось видеть. Едва я успел вбежать на станцию, начался страшный ливень, с сильным градом, размером не меньше голубиного яйца. Пробрался к вагону и затворил за собой дверь, но кондуктор, вошедший за мной следом, не мог уж закрыть дверь вагона, несмотря на помощь со стороны пассажиров: так был силен ветер! Порывы ветра раскачивали вагон из стороны в сторону, с опасностью, что [он] может быть опрокинутым; уйти же из вагона не представлялось возможным: град, как бешеный, колотил по крыше вагона, а дождь лил как из ведра. Мы довольно долго стояли на станции; ураган постепенно слабел, показалось голубое небо, и наконец поезд тронулся. Подъезжая к станции Чесменка, где шоссе идет параллельно линии железной дороги, увидали: несколько крестьянских возов лежали опрокинутыми вверх колесами, большинство телеграфных столбов покачнулись, некоторые из них сломаны, и было много вырванных из земли, отнесенных довольно от своего прежнего места; на многих из уцелевших столбов висели парниковые рамы без стекол, принесенные ураганом из соседнего огорода.
В Чесменке поезд простоял довольного долго и очень медленным ходом тронулся в путь. Не доезжая станции Люблино полверсты, поезд остановился. Публика, ехавшая с нами в вагоне до Люблино, во главе с богатым известным купцом Голофтеевым, владельцем имения при станции Люблино, выскочила из вагона и бросилась бежать к станции.
Наконец мы подъехали к Люблино; еще не подъезжая к станции, кто-то крикнул: “Смотрите: Голофтеевской рощи нет!” На станции уже было полное смятение: слышались крики, плач, несколько дам бились в истерике, на платформе станции образовались большие группы людей, слушающих рассказы о происшедших несчастиях от урагана. Один какой-то рассказывал, как он был свидетелем, как ребенок был вихрем вырван из рук матери и поднят на воздух и унесен, и много было других разных рассказов о событиях этого дня. Отъезжая от Люблино, пассажиры могли любоваться Голофтеевскими дачами, закрытыми раньше деревьями парка и лесом, теперь же они выделялись на фоне голубого неба.
На станции Царицыно было такое же смятение и рассказы о несчастиях от урагана; говорили, что в селе, расположенном по Москве-реке, с балкона дома священника смерч выхватил какого-то семинариста, пришедшего в гости к сыну священника, отнесло к колокольне и о стену разбило ему голову, а из спальни священника был выхвачен железный сундук и, как перышко, перенесен на другую сторону реки; река же в это время разделилась широкой полосой на две части, и дно реки было видно на всю ее ширину.
В Бутово приехали с большим опозданием; [был] встречен женой, пришедшей на станцию еще до начала урагана; она была в сильном волнении от тех разговоров, выслушанных ею во время урагана на станции.
В моем имении обошлось сравнительно благополучно: было вырвано с корнями и поломано несколько сотен деревьев. Перед парадным подъездом дома находилась старая кривая береза, хотя она была не на месте, но при стройке дачи я пожалел ее срубить; эту березу смерч вырвал с корнем и ствол ее скрутил жгутом. Я эту скрученную часть березы приказал вырезать на память, чтобы в будущем она могла напомнить об этом страшном урагане.”
Специально для Люблино “квази Анна” была выполнена не из мрамора, как ранее Аполлон, а из более стойкого к непогоде материала. Архитекторы О.М. Сотникова и Л.С. Сахарова, впоследствии занимавшиеся реставрацией Люблино, считали, что им был свинец. Однако такое количество свинца, пусть даже в виде полой изнутри скульптуры, купол господского дома просто бы не выдержал. Поэтому, вероятнее всего, “Анна-Геркуланянка” была изготовлена из шпиатра – сплава очень популярного в начале ХХ века для изготовления крупной и мелкой пластики и внешне очень похожего на свинец.
Сразу после Октябрьского переворота в господском доме был устроена школа 2-й ступени. Затем ее сменил клуб железнодорожников им. III Интернационала. Для того времени это учреждение было достаточно актуально, так как железнодорожными рабочими, обслуживавшими находившееся рядом паровозное депо Московско-Курской железной дороги, было заселено расположенное по другую сторону станции бывшее имение Самарова гора, в свое время связанное с именем Н.М. Карамзина. По фамилии одного из его последних владельцев, Н.Ф. Китаева, поселок, где жили рабочие, стал называться Китайским, а впоследствии был переименован в Кухмистерский, в честь первого председателя профсоюза Курского железнодорожного узла Е.Ф. Кухмистерова. Церковь с 1918 г. стала самостоятельной. 16 марта 1924 г. церковь была опечатана заведующим церковнорым столом управления милиции Московского уезда Черниным. В апреле её осмотрели представители Мосгубмузея архитектор Н.А. Всеволожский и художник М.А. Маркичев, констатировавшие, что здание находится в плохом состоянии и требует немедленного ремонта. Летом 1923 г. Люблинский горсовет (по требованию рабочих и мастеровых служб Московско-Курской железной дороги и постановлению местных ячеек РКП (б) и РКСМ о ликвидации храма) принял решение о передаче церкви под комсомольский клуб, несмотря на то, что клуб уже находился в усадьбе. 7 апреля 1924 г. это решение было утверждено президиумом Моссовета.
После превращения Люблино в 1925 году в новый город Московской губернии, в господском доме стало размещаться городское отделение милиции. Другие учреждения занимали бывшие постройки имения и некоторые конфискованные дачи. Парк использовался как городской сад, в нём был установлен громкоговоритель, и по праздничным дням играла музыка. “На широкой улице, называемой липовой аллеей, сосредоточены государственные учреждения: Горсовет, Отделение Милиции, кооператив ТПО. А во дворце, где некогда гуляла помещичья и графская свора, коротают праздничные дни над интересной книжкой фабричные рабочие, служащие и весёлая молодежь” – так описаны достопримечательности Люблино в одном из путеводителей тех лет. «В одном из залов уцелел ещё превосходный плафон Скотти; но нет уже ещё недавно здесь стоявшей старинной мебели, кресел и диванов из карельской березы, украшенных подлокотниками в виде грифонов и лебедей, деревянных резных и позолоченных торшеров, бронзы, люстр, часов и канделябров. Всё это ушло, расхищенное и поломанное… И рисуется символом текущих лет стоящая на одной из [террас] фигура античного божества Молчания, фигура, приложившая к своим каменным устам палец…» — писал искусствовед А.Н. Греч о Люблино в своей книге «Венок усадьбам».
В советское время люблинский дворец довели до ужасного состояния – исчезли перекрытия над галереями, капители колонн отвалились, крыши над домом по сути дела не было, бесценные росписи вспучивались и осыпались, паркетные полы сгнили. Отделение милиции тогда находилось в главном доме усадьбы, остальные учреждения также занимали ее бывшие постройки и некоторые конфискованные дачи. Оранжерея сгорела. Парк использовался как городской сад.
Церковь была разгромлена, а ее интерьеры уничтожены, в алтарной части местные активисты устроили “уголок безбожника”. В 1928 году церковь перенесли в с.Рыжево (ныне Егорьевский район Московской области). Там она была освящена во имя Введения Богоматери и действует до сих пор. В 1920-х же годах сильно пострадало от пожара здание оранжереи.
В 1932 году в южной части города из железнодорожных мастерских возник Литейно-механический завод имени Л.М. Кагановича.
Завод строился ударными темпами и через два года уже приступил к выпуску оборудования для железнодорожного транспорта. Для вывоза горелой земли из литейных цехов здесь была проложена железнодорожная ветка в сторону Царицына – там засыпался овраг. На заводской территории были построены водонапорная башня, столовая, поликлиника, клуб. Для работников завода строились жилые дома. Главным был “Дом стахановцев”, заселенный дирекцией и передовыми рабочими. Коллектив завода держит пальму первенства в округе по количеству героев Советского Союза. Всего их семеро. В 1941 году бывший рабочий завода Михаил Судаков стал одним из тех, кто первым с оружием в руках встретил врага. Его именем была названа одна из улиц Люблино. В период Великой Отечественной войны все предприятия района помогали фронту. Коллектив литейно-механического завода 14 раз завоевывал переходящее Красное знамя Комитета обороны.
В 1933 году на Московской улице в стиле конструктивизм построено здание для Дома культуры имени III Интернационала, который ранее располагался во дворце усадьбы. В этом же году из Люблино до Москвы по Остаповскому шоссе стал ходить рейсовый автобус.
В 1941 году была утрачена статуя, украшавшая купол здания. Аналогичная судьба постигла и скульптуру “Молчание”. После войны дом был частично отремонтирован для Института океанологии АН СССР. В 1950-х годах его отреставрировали по проекту О.М. Сотниковой и Л.С. Сахаровой. Живопись интерьеров была восстановлена под руководством художника-реставратора Е.П. Авилова, в процессе которой удалось спасти знаменитый полихромный плафон “Пир Вакха” работы Доменико Скотти на потолке.
С конца 1940-х годов в южной части города ведётся жилищное строительство. В 1947-1950 годах по проекту арх. Д.М. Соболева в городе создан архитектурный ансамбль малоэтажной застройки, получивший 1-ю премию на конкурсе по РСФСР за 1950 год. В результате застройки возникли новые улицы и два проспекта: Ленинский (ныне Краснодонская улица) и 40-летия Октября. В 1953 году на проезде Кирова построен клуб «Звезда» УЖКХ (управление жилищно-коммунальным хозяйством) Главмоспромстроя.
Город постепенно расширялся, в него вошли поселок Кухмистерский, соседние Перерва, деревня Печатники и другие поселки. В августе 1960 года Люблино вошло в состав Москвы (тогда в нем проживало 86 тысяч человек) сначала в Ждановский район, а в 1969 году выделено в Люблинский район. К середине 1970-х годов практически вся дачная застройка бывшего города была ликвидирована. C 1991 года территория бывшего города Люблино поделена между районами Люблино и Печатники.
Помимо господского дома в Люблино сохранились два флигеля артистов с частично изменёнными фасадами и “вставкой” между ними, которая заменила былую галерею. Сохранилось и некогда роскошное здание театра, искажённое до неузнаваемости пристройками 1950-1960-х годов и современной реконструкцией. За ним находится дом управляющего, к которому с юга в 2000-2001 годах пристроен новый объем. Почти без изменений фасадов уцелел только двухэтажный флигель, находящийся между театром и местом, где была оранжерея (вероятнее всего, при Н.А. Дурасове именно в нём размещался пансион, в современных документах это здание называется флигелем театральной школы). К югу в некотором отдалении от господского дома находится группа построек конного двора: конюшня и два флигеля. Еще два утраченных, но подлежавших воссозданию сооружения этого комплекса, западный и восточный флигеля, 5 мая 1997 года Указом Президента РФ были лишены статуса памятников архитектуры и сняты с государственной охраны. В том же году Люблино было включено в состав Государственного историко-культурного и природного рекреационного комплекса “Кузьминки-Люблино”, ранее называвшегося “Влахернское – Кузьминки”.
Ни одно из специально выстроенных в Люблино под дачу зданий не сохранилось. Усадебный парк сильно запущен и частично вырублен. До 2007 года центральную часть его занимал парк культуры и отдыха с различного рода увеселениями в виде аттракционов и др. Сейчас он выведен, убраны все карусели и убираются незаконные строения. Господский дом Люблино сильно пострадал в 1990-е годы, когда одна из коммерческих фирм устроила в нём склад лука, в результате чего погибли все паркетные полы. В 2001 году в ходе реставрационных работ на кровлю господского дома была установлена воссозданная статуя, вернувшая ему былую пирамидальность силуэта. Ее “возвращение”, несомненно, возродит и старые легенды про “дом-орден” и “святую Анну”.
“Чтобы оказаться в Люблино, проще всего воспользоваться Люблинской же линией московского метрополитена, доехав до станции «Волжская». Затем, нужно, перейдя по автомобильному мосту большой Люблинский пруд, нужно свернуть направо в старый запущенный парк, в котором и находится усадьба. Купол ее господского дома, увенчанный статуей, будет вашим ориентиром сразу же после выхода из метро (в летнее время купол виден плохо т.к. его закрывают разросшиеся деревья старого усадебного парка). Сооружение станции «Волжская» первоначально не было запланировано, предполагалось строить линию метрополитена западнее, вдоль Люблинской улицы. Там неподалеку от железнодорожной платформы “Люблино”, должна была находиться и одноименная станция. Однако после вмешательства общественности этот вариант отклонили, т.к. он затрагивал охранную зону усадьбы. Поэтому и была построена дополнительная станция “Волжская”, а станцию “Люблино” отодвинули почти на километр. На прежнюю трассу – Люблинскую улицу – линия метрополитена возвращается только после станции “Братиславская”.” – Этот абзац из книги 2005 года. В настоящее время 2022 года парк предстает в совершенно другом виде: опрятен, ухожен, удобен и, конечно, очень красив.
Источники:
Е.М. Юхименко. Люблино прекрасное, Люблино милое. Москва, 2005.
http://hist-usadba.narod.ru/
http://ru.wikipedia.org/