Люблино-Дачное

Поскольку Н.А. Дурасов всю жизнь прожил холостяком и не имел прямых потомков, то Люблино унаследовала его сестра Аграфена Алексеевна Дурасова (умерла 1835), вышедшая замуж за родственника генерал-лейтенанта Михаила Зиновьевича Дурасова (1772-1828), сохранив, таким образом, родовую фамилию. Однако подлинным хозяином Люблина, занимавшимся всеми делами по имению, был муж их дочери Агриппины Михайловны (умерла 1877), генерал-майор Александр Александрович Писарев (1780-1848), бывший одним их теоретиков масонства. Во время Отечественной войны он командовал гренадерской дивизией и вышел в отставку генерал-майором. Впоследствии А.А. Писарев был назначен попечителем Московского учебного округа, а затем Варшавским военным губернатором. Одно время А.А. Писарев возглавлял Общество Любителей Российской Словесности. Также он являлся автором ряда художественных и мемуарных произведений.

Уже при них Люблино превратилось в дачное место (т.е. это произошло значительно раньше, чем принято считать), где состоятельные горожане снимали летние дачи. В праздники количество посетителей увеличивалось. Многие москвичи приезжали с семьями, чтобы один день отдохнуть в Люблине. Большой регулярный усадебный парк содержался в чистоте. Сама усадьба поддерживалась с той же пышностью, как и было при Н.А. Дурасове. Были заведены обширный огород и прекрасный скотный двор, для которого было выписано стадо дорогих тирольских коров; сооружена образцовая ананасная теплица, нагреваемая “изобретенным недавно открытым способом”. В саду и оранжереях прибавилось экзотических растений. Гостей по-прежнему было много. И.М. Снегирев, посетивший Люблино 23 июня и 19 июля 1824 г., вспоминал, что первый раз приехал к А.А. Писареву на именины его жены и тещи вместе с Н.В. Посниковым и А.З. Дурасовым (братом М.З. Дурасова), второй раз «…застал Дурасовых, вице-губернатора Храповицкаго, [Е.Е.]Ренкевича, князя [П.И.]Шаликова, Волкова…». Теперь вместо спектаклей гости, по свидетельству И.М. Снегирева, «с удовольствием до и после обеда гуляли в саду и любовались местоположением, для сада выгодным; князь Шаликов все разговаривал с красавицами Гранжан, смотрели пригнанных из Тироля коров, каждая по 35 черв[онцев], пустили их гулять на лужок; оне ниже ростом и полнее телом наших коров. В роще померанцевых деревьев сели в кружок и говорили о женщинах; хозяин Люблино пишет о них статью для «Д[амского] Ж[урнала]» [его редактором и был князь П.И. Шаликов].

Ко времени А.А. Писарева относятся и первые публикации о Люблино. Привечаемый им малоизвестный писатель И.Г. Гурьянов опубликовал очерк, написанный им по впечатлениям посещения усадьбы 5 августа 1825 г. “Ныне нет здесь представлений, но жители столицы все ездят сюда проводить время, и принимаются с тем же гостеприимством, с каковым и прежде; здесь во всякое время встречается посетитель с услужливостью: пожелает ли он посмотреть дом, театр или хороший сад с отличною оранжереею – приставленные к сему служители все ему покажут и удовлетворят его любопытство. Пройдя флигели и небольшую площадку, вы войдете в оранжерею и удивитесь царствующему здесь порядку и чистоте; вся оранжерея разделяется на десять зал; шестая, составляющая середину сего весьма большого здания, круглая, покрыта куполом и освещается сверху; на самой средине стоит отличное по величине померанцевое дерево: тщательно сохраненное, оно заслуживает особое замечание; не говоря о том, что густые ветви его занимают знатное пространство сего зала, скажем, что стебель оного имеет в окружности 14 вершков; признаюсь, что подобного ему я не видел даже в Горенках И.Г. Гурьянов отметил, что тогда рядом с оранжереей в особом здании находилось ананасное или цветочное отделение, в котором самым примечательным было финиковое дерево; перед оранжереей находились парники, а за ним своего рода питомник, где выращивались молодые деревья. Судя по некогда принадлежавшей искусствоведу А.Н. Гречу редкой гравюре по рисунку Г. Афанасьева “Загородный дом генерал-лейтенантши Дурасовой в 7-и верстах от Москвы”, в то время в Люблино также существовали большой мост через пруд, очевидно, понтонный или плашкоутный, и находившийся рядом с ним небольшой парковый мостик на дорожке, ведущей по берегу пруда. Известно, что еще один мост на этой же дорожке был перекинут через небольшой залив.

Молчание. Скульптура XVIII в.
Фото XIX в.
Молчание. Скульптура XVIII в.
Фото XIX в.

В 1835 г. Люблино унаследовала жена А.А. Писарева Агриппина Михайловна. Тогда Писаревы обычно жили в другом своем подмосковном имении Большие Горки (более известном под современным названием Горки-Ленинские). А Люблино так и осталось популярнейшей дачной местностью, посещаемой многими москвичами. Тем не менее и ее коснулись перемены. Были заведены обширный огород и прекрасный скотный двор, для которого было выписано стадо дорогих тирольских коров; сооружена образцовая ананасная теплица, нагреваемая “открытым способом”. В саду и оранжерее прибавилось экзотических растений. По свидетельству современника, сад и оранжерея никогда еще не были в таком цветущем состоянии, даже при Н.А. Дурасове. Несмотря на это, есть основания полагать, что в семейной жизни Писаревых не всё было гладко. Так на письме А.А. Писарева 1840 г. историку Н.Д. Иванчину-Писареву, опубликованному в сборнике «Старина и новизна» (историческом сборнике, издаваемом при Обществе ревнителей русского исторического просвещения) сделана приписка: «Увы! Меня выгоняют из моего гнездышка, из моего дорогого Люблино…» (перевод с французского)

В середине ХIХ века, после смерти мужа, А.А. Писарева, уже не справлявшаяся с управлением таким большим хозяйством, решила расстаться с Люблино. По некоторым данным, она продала имение с усадьбой московскому богачу Н.П. Воейкову. В свою очередь Люблино со временем перекупили известные коммерсанты – купец 1-й гильдии Конон Никонович Голофтеев (1822-1896), бывший почётным попечителем школы садоводства, и его компаньон и родственник Петр Николаевич Рахманин (умер 1873?). Они занимались торговлей “модным дамским товаром” под фирмою “К.Голофтеев и П.Рахманин”. Оба предпринимателя превратили Люблино практически целиком в дачный поселок. Господский дом, в котором они поселились, подвергся небольшим переделкам, в ходе которых северная колоннада был застеклена, заложены арки в цоколе, между колоннами установлены балюстрады. Тем не менее, реконструкция здания была проведена очень бережно, его облик почти не изменился. Бережно сохранялись старинная мебель и картины западноевропейских художников Барбери, Ван-Гельда, Мено, Швенинга. У входа в дом стояла статуя ХVIII века, изображающая аллегорическую фигуру “Молчание”, возможно, сохранявшаяся ещё от дурасовских времен.

Одну из дач в Люблино летом 1866 г. снимал Ф.М. Достоевский. Приехав в середине июня из Петербурга в Москву, он остановился в гостинице Дюссо, где прожил полторы недели. Известно, что уже в то время писатель совершил поездки к семье своей сестры В.М. Ивановой, снимавшей на лето дачу в Люблино “близ Кузьминок, за 8 верст от Москвы”.

Фёдор Михайлович Достоевский

Люблино Ф.М. Достоевскому понравилось настолько, что уже 25 июня он “по знакомству, за половинную цену” нанял до начала сентября пустующую дачу по соседству с Ивановыми и вернулся в Москву “на три часа” сделать хозяйственные покупки. В тот же день Ф.М. Достоевский написал письмо своему пасынку П.А. Исаеву, в котором пригласил его пожить у него на даче в Люблино.

По свидетельству Н. Фон-Фохта, Достоевский занял одну комнату на втором этаже пустого каменного дома. Это позволяло ему сосредотачиваться и работать в “невозмутимой тишине”.

Тогда писатель работал над окончанием второй части “Преступления и наказания”. Обычно он просыпался и вставал около девяти часов утра, завтракал, а затем “тотчас же садился за работу, которую не прерывал до трех часов пополудни. Обедал он у Ивановых, где уже и оставался до самого вечера”, “писал по вечерам крайне редко, хотя говорил, что лучшие и наиболее выразительные места его произведений всегда выходили у него, когда он писал поздно вечером”. Вместе со своими родственниками и их друзьями Ф.М. Достоевский совершал прогулки по окрестностям Люблино. Так он посетил Кузьминки и Царицыно.

Почти каждую неделю писатель ездил в Москву в редакцию журнала “Русские ведомости”, в котором тогда публиковали роман “Преступление и наказание”. После общения со своими редакторами Н.А. Любимовым и М.Н. Катковым, он “всегда возвращался домой недовольный и расстроенный”, потому что “ему приходилось почти всегда исправлять текст или даже прямо выбрасывать некоторые места вследствие разных цензурных стеснений”.

Ф.М. Достоевский был приглашен на праздник в честь именин своих компаньонов К.Н. Голофтеева и П.Н. Рахманина, состоявшийся 29 июня в Петров день. Племянница писателя М.А.Иванова вспоминала, что оба предпринимателя “… устраивали большое торжество, со званным обедом, увеселениями и фейерверком. Съезжалось богатое московское купечество; дачники, жившие в Люблино также получали приглашение. Такое приглашение вместе с Ивановыми получил Достоевский. Сестра очень уговаривала его пойти на обед, он отказывался, наконец согласился с условием, что скажет в качестве спича приготовленные стихи. В.М. Иванова захотела заранее узнать, что он придумал, и Достоевский прочел:

“О Голофтеев и Рахманин! Вы именинники у нас. Хотел бы я, чтоб сам граф Панин обедал в этот час у вас. Красуйтесь, радуйтесь, торгуйте и украшайте Люблино. Но как вы нынче ни ликуйте, Вы оба все-таки…!”
На торжественный обед Достоевский не пошел.

9 июля в Люблино приехал погостить брат писателя А.М. Достоевский со своею тринадцатилетней дочерью Евгенией. “По делам мне несколько раз приходилось ездить в Москву… в одну из таких поездок, в июле 1866 г. я взял с собою старшую дочь Женичку и оставлял ее на несколько дней погостить в Люблино на даче у Ивановых. Там в это время жил и брат Федор Михайлович … вблизи от Ивановых … Он также принимал меня отлично, а мою дорогую Женичку просто на руках носил” – вспоминал впоследствии А.М. Достоевский.

Биограф писателя Л. Гроссман отмечал, что “В Люблине Достоевский пережил еще одно большое душевное событие, быть может, единственное в его жизнии – глубокую, чистую духовную любовь. Такое высокопоэтическое чувство он питал к своей племяннице, двадцатилетней Сонечке… Это была старшая дочь в семье, воспринявшая от своего отца – врача и педагога – драгоценные черты его характера, столь горячо признанные Достоевским: “У этого человека долг и убеждение были во всем прежде всего”.

Курская железная дорога, 2010 г.
Курская железная дорога, 2010 г.

Впоследствии впечатления Достоевского от жизни в Люблино нашли отражение в его произведении “Вечный муж” при описании посещения героями семейства Захлебиных, а некоторые “странности” племянника писателя А.П. Карепина нашли свое воплощение в чертах одного из центральных героев повести – Трусоцкого.

Станция "Люблино" 2010 г.
Станция “Люблино”, 2010 г.

Помимо дач, ансамбль Люблино дополнила гармонировавшая с ними деревянная одноглавая церковь Петра и Павла, выполненная в русском стиле по проекту архитектора Н.А. Шохина. К.Н. Голофтеев и П.Н. Рахманов присмотрели её на Политехнической выставке, устроенной в 1872 году в Александровском саду Московского кремля, где помимо прочего экспонировались возможные образцы типовых загородных построек. В 1873 г. церковь была перевезена в Люблино и собрана восточнее господского дома. Есть основания предполагать, что при этом к ней была прирублена трапезная со звонницей. Однако дом священника в Люблино так и не появился, так как церковь считалась не самостоятельной, а приписной к церкви в Кузьминках. Нужно отметить, что национальные мотивы широко использовались и в архитектуре люблинских дач. Примерно в то же время после смерти П.Н. Рахманина К.Н. Голофтеев стал единственным владельцем Люблино.

Сохранившаяся часть аллеи, 2010 г.
Сохранившаяся часть аллеи, 2010 г.

Сооружение Московско-Курской железной дороги способствовало развитию Люблино как дачной местности. Недалеко от усадьбы появилась одноименная ей железнодорожная станция, впоследствии переименованная в Люблино-Дачное. От станции к усадьбе была проложена аллея. Удобство сообщения с городом, прекрасный сосновый лес за дачами, купание в прудах со временем превратили Люблино в одно из популярнейших в то время мест летнего отдыха, в особенности для москвичей, занятых летом в городе. Поэтому, кроме дач, сдававшихся непосредственно в усадьбе, рядом с нею был основан дачный поселок, получивший название Новый.

Между железной дорогой и Москвой-рекой образовался Китаевский поселок, названный по фамилии владельцев земли, в котором были и общество благоустройства, и ресторан, и почта. В советское время его переименовали в Кухмистерский в память Ефима Кухмистерова, председателя московского профсоюза железнодорожников.

Как и в Кузьминках, дачная жизнь в Люблино была тихая и спокойная. Специальных увеселений не было, за исключением очень редких танцевальных вечеров в особо устроенном павильоне. Позже у станции появился театр, в котором местные актёры-любители, а иногда и заезжие профессионалы развлекали публику спектаклями, концертами и балами. Однако не все дачные сезоны бывали удачными. Вот как, например, описано дачное лето в Люблино в 1882 г. в газете «Московские ведомости»: «Настоящий летний сезон, несмотря на прекрасное местоположение и удобство дачных помещений, привлек не особенно много нанимателей, так что даже прекрасно устроенные дачи купца К. Голофтеева, которых здесь около семидесяти, и то не все заняты. Дома, которые прежде бывали заняты одним семейством, в настоящее время вмещают в себя по нескольку семейств, что можно, пожалуй, отчасти отнести к всеобщему безденежью. Прекрасная роща, среди которой помещаются почти все дачи, по вечерам наполняется гуляющей публикой, так как это единственное в настоящее время развлечение. Театр, в котором в былые годы устраивались спектакли и танцевальные вечера, пустует; и будут ли двери сего храма Мельпомены открыты в текущий сезон – неизвестно; дачники, по-видимому, как то апатично к этому относятся. Есть здесь прекрасные купальни, устроенные у берега Люблинского пруда, над горой, против дачи г. Голофтеева [т.е. господского дома], но одно только неудобно, что общественных купален нет, а отдельные находятся каждая в пользовании пяти-шести семейств, так что нельзя располагать определенным временем и часто приходится дожидаться достаточно долго, когда купальня освободится».

По свидетельству журналиста А.А. Ярцева, в конце 1880-х гг., т.е. еще при жизни владельца, Люблино перешло к его сыну Николаю Кононовичу Голофтееву (1846-?), впоследствии действительному статскому советнику, бывшему гласным Московского уездного земского собрания и крупным благотворителем. Так он и его жена Вера Александровна Голофтеева (1857-1905) были попечителями находившихся в Москве Голофтеевской школы для рукодельниц общества поощрения трудолюбия и богадельни для престарелых имени Н.К. и В.А. Голофтеевых. Их дочь Елена Николаевна Эшлиман (1877-?) была попечительницей начального земского училища в находившейся недалеко от Люблино деревни Курьяново. Части наделов Курьянова, соседних деревень Марьино и Батюнино, а также принадлежавшее казенному ведомству Чагинское болото в 1892 г. отошли под гигантские очистные сооружения города — поля фильтрации, занявшие более тысячи десятин земли. По соседству с Люблино поля получили название Люблинских, хотя непосредственно территория Люблино никогда не входила в их состав.

Крестьяне долго противились этому, но после того, как город заплатил за эти земли значительную сумму (2 миллиона 879 тысяч 955 рублей и 51 копейку!) строительство началось, и в 1898 году первая очередь начала действовать. В советское время возвели станцию аэрации, в которой использовались активные методы очистки, мощность ее довели до 300 тысяч кубометров очищенных стоков в сутки. Очищенная вода соответствовала сельскохозяйственным требованиям для выращивания овощных культур. По предложению академика-почвоведа Р.В. Вильямса эту воду стали использовать для орошения земель на нижних полях, а потом на землях местного совхоза. Памятью об этом времени остались улицы Нижние поля и Совхозная. С вводом в действие Курьяновской станции аэрации мощностью 2,6 млн. кубометров в сутки необходимость в Люблинской аэрационной системе отпала. Когда земли прежних полей орошения прошли период своего восстановления, их начали интенсивно застраивать жильем.

В 1923 году здесь началось сооружение жилых массивов из 2-6-этажных зданий. Они возводились силами предприятий, жилищных кооперативов. При содействии одного из организаторов советского здравоохранения Н.А. Семашко в 1924 году вошла в строй первая в Люблино районная больница.

При Н.К. Голофтееве Люблино уже не могло конкурировать ни с большими нарядными дачными поселками со всеми удобствами, ни с глухими уголками с нетронутой природой, хотя, тем не менее, пользовалось популярностью. Журнал “Искры” констатировал, что “…самый въезд в Люблино с вокзала напоминает собою любой из московских переулков на окраине Москвы. Скучные деревянные домики, стоящие посреди голого поля, где нет следов зелени, свидетельствуют о том, что ценность каждого клочка земли взвешена расчетливым собственником. В жаркую погоду — пыль, а в дождливую — грязь — являются единственным напоминанием о природе для неприхотливых дачников, которые находят удовольствие селиться для летнего “отдыха” в упомянутых домиках”. За въездом в имение начиналась густая роща с расчищенными дорожками и прудами. В ней также были обычные дачи с мезонинами и низенькими заборами. Из экономии места они нередко строились слишком близко друг от друга.

Понемногу некоторые дачники начали увлекаться велосипедным спортом. В Люблино стали приезжать и велосипедисты из Москвы. 27 июня 1895 г. руководство Московского клуба велосипедистов устроило для членов клуба совместную поездку по Подмосковью, начавшуюся от Серпуховской заставы. Посетив Коломенское и Царицыно, велосипедисты доехали до Люблино, а затем отправились в Кузьминки. Общая протяженность пройденного ими маршрута, завершившегося в Сокольниках, составила около 40 верст.

В 1896 и 1897 гг. одним из люблинских дачников был академик Ф.И. Буслаев, одно время занимавший тот же пост, что и ранее А.А. Писарев — председателя Общества любителей российской словесности. Ф.И. Буслаев скончался в Люблино 31 июля 1897 г.; его могила находится на территории Новодевичьего монастыря в Москве.

Источники:
Е.М. Юхименко. Люблино прекрасное, Люблино милое. Москва, 2005.
http://hist-usadba.narod.ru/
http://ru.wikipedia.org/